22 февраля 2011 г.
Письма военных лет... Каждый раз, обращаясь к пожелтевшим от времени треугольникам, хранящимся в Нововыслинском школьном краеведческом музее, я с грустью думаю о судьбе поколения, на долю которого выпали самые тяжелые испытания. Эти выцветшие от времени листочки словно мостик между прошлым и настоящим. Держа в руках письма-треугольники, я как бы переношусь в то время и чувствую, как, сидя в сыром окопе, солдат в перерывах между боем пишет весточку с фронта своим родным. Писались они на обрывках бумаги, карандашом при свете коптилок, под грохот рвущихся снарядов и бомб. Сколько светлых надежд, мечты о будущем! А ведь были парни совсем молодые.
Из личной переписки Ильина Бориса и Терентьева Василия.
1З.10.44 год. «...Вспоминается ноябрь прошлого года. Темная ночь, дождь, слякоть, грязь выше колен. Уставшие после 500 км марша, таща на руках пулеметы, минометы, ленты и диски, горя в малярийном жару, мы подошли к маленькому украинскому городку Александрия, из которого нужно было выбить немцев. Рядом валялись раненые товарищи, в черном небе трассирующие пули чертили линии, навстречу шли танки, кругом вспыхивали разрывы мин, но мы шли... Наверное, у всех ребят перед глазами, как и у меня, стояли солнечный день и зеленый сад, ласковые вишни, но только не темная ночь с проливным дождем и грязью по колено. И если же придется погибнуть, то, конечно, погибну не трусом. Из госпиталя меня выписали нестроевиком, но вновь вернулся в строевую команду. Скоро начнется атака. Перед моими глазами стоят слова в любых трудных случаях: «Плыви же лодка, прояснится твой путь...» Письма писать буду, если ты останешься жив, то вспоминай изредка обо мне».
26.01.45 год. «12 января пошли в наступление и через 7 дней перешли границы Германии. Фрицы бегут, как очумелые, и вот позавчера остановились у Одера. Два дня идут тяжелые кровопролитные бои. Уж мы, славяне, выбьем дурь из головы поганого фрица и докажем ему, что его арийская раса хуже какой-нибудь свиной расы. Все мы докажем Гитлеру, зачем земля крутится. Если мне придется быть раздавленным танком, разнесенным в клочья бомбой, то это докажет Гитлеру другой. Что делается кругом! Как красиво горят немецкие деревни, как расплатились валяющиеся в кювете фрицы за поруганную и разорённую Украину и Белоруссию. Смотрите и не забывайте. Неохота умирать, но гибнут за победу лучшие друзья, поэтому не грех и помирать нам. Черт с ней, с этой жизнью, лишь бы фрицев разнести, а остальное — это чепуха, жизнь не стоит ни копейки, особенно тогда, когда земля горит под ногами и перемешивается с небом, когда дан приказ: «Вперед!» Победим, победим! Славянский род все разнесет!»
12.06.45 год. «Здравствуй, дорогой друг Вася! Получил твоё письмо, где ты меня поздравляешь с победой над Германией. Благодарю, дорогой друг! Спасибо! Не задерживаю с ответом. Ты просишь написать тебе о том, как мы здесь встречали столь великий день. Изволь.
Собственно, никакой особенной встречи и не было. Да как и встречать-то было, когда мы не знали даже о том, что война кончилась. 7-го мая рано утром разведка донесла, что противника перед нами нет. «Как нет? Что за чепуха?» - спрашивали мы друг у друга. Да вот так - нет, и баста! Драпал, попросту сказать. Смылся. Поспешно сматываемся, и вперёд... По улицам городов и деревень больше и больше появляется людей, говорящих «Капут», «Капитуляция». Немцы все ходят с белыми повязками на рукавах, огромные белые полотнища свисают с крыш домов. По дорогам тянутся строем фрицы без оружия, тоже с белыми повязками.
9-го мая по дорогам уже не пройти. Кого тут только нет! И солдаты Красной Армии, и немецкой армии. Бывшие военнопленные - французы, англичане, сербы, югославы, поляки, и ещё кого только нет. Гражданское население с флагами разных государств, танки, пушки, самоходки... Все куда-то движутся, спешат. Тысячеголосый гомон висит над Германией.
О конце войны мы узнали лишь 10-го мая. Выразить свою радость разными поцелуями и прочей ерундой не могли — не было времени. Да если б и было, всё равно бы не целовались. Мы радовались внутренне, и внешне наша радость не была видна. Мы шли вперёд сосредоточившись, смотря внимательно вниз — как бы не споткнуться и не упасть, уставшие от долгого похода, но гордые - мы победили. Жаль, что нет многих друзей, которые не видят сегодня, как прекрасен мир, как хорошо смотрит солнце, и как хороша та жизнь, за которую они погибли. Лишь 19 мая мы имели возможность поднять наши бокалы за победу на светлом обрывистом и высоком берегу Эльбы, выпить за будущую жизнь, вспомнить немалый пройденный путь... Даст Бог, скоро поеду домой, и пойдёт «жисть не жисть, а малина»... А дневники и прочее, в лице разных там зарисовок и др. есть и будут — для истории. Вот так, Вася, пока всё. Пиши. С гвардейским приветом, Борис. Чехословакия.»
Ильин Борис мечтал стать журналистом, на фронте вёл дневники, помогал военным корреспондентам. В 1946 году он демобилизовался, выучился на журналиста, получил любимую работу, уехал на целину и стал редактором одной из газет Казахстана.