01 октября 2008 г.
Быть поэтом - это значит...
Нет, не движет мысль мною,
Что я – истинный поэт.
Иногда душа заноет,
Так и просится куплет.
В наши дни поэтов много –
И хороших и плохих:
Не судите люди, строго
За такую «сортность» их.
Быть поэтом – это значит
Быть на линии огня.
Может жить он и без дачи,
А без строчки уж – ни дня!
Словом, он – аскет отменный,
Не свернет с дороги той,
На которой непременно
Развернется правый бой.
Мыслей светлая отрада,
Плюс отточенность пера
Принесут ему ту радость
Лучезарного добра.
Просто так жить не умею.
Просто так жить не умею,
Руки тянутся к труду.
Я надеюсь, что сумею
Раздобыть себе руду.
Просто так жить не умею.
И страдаю, и горю.
Не от книги я умнею,
А от вещи, что творю.
Просто так жить не умею,
Жизнь такая не нужна.
Перед совестью немею,
Как уставшая струна.
Просто так жить не умею.
Мать-Россия, я – с тобой:
За великие идеи
Ринусь в бой- и только в бой!
х х х
Мне чужда обнаженность идей.
Трезвость мысли сближает людей.
Кто умело ведет разговор,
Тот не прячет глаза за забор.
Уважаю открытость души,
Не способна она задушить
Откровенности светлую цель,
Быть правдивым всегда – мой прицел.
Поэзия
Заветное слово ищу,
Колдую, грущу, трепещу.
Оно, как капризная девка,
За что-то схватилось так цепко.
Его до сих пор нет и нет,
Поверьте – не мил мне рассвет.
И вот, наконец, результат –
Доволен собой, как я рад!
Но вскоре становится ясно,
Что я потрудился напрасно.
И снова – который уж раз! –
Займусь-ка созвучием фраз.
Музе
В минуты полного рыданья
И одиночества ко мне
Спешит на очное свиданье
Мисс Муза на лихом коне.
Она строга, она упряма,
Немногословна и горда.
Ведет с врагами и друзьями
Открытый диалог всегда.
Не я ли ею заколдован?
Так напряглась душа певца,
Что луч рождаемого слова
Увидит даже глаз слепца.
Друзья уходят навсегда
Василию Чернову.
Друзья уходят навсегда,
Уходят очень молодыми.
Горит тоска, а не звезда
В душе, опустошенной ими.
Живешь без песен и без строк, -
Какая тяжесть жгет поэта!
Сегодня новый некролог
Увидел я в конце газеты.
Квадратик черный, как змея.
А нервы сжаты до предела.
Такое чувство, словно я
К потерям всем имею дело.
х х х
Бряцать оружием –
Нет, не искусство.
Искусство заключается в другом,
Когда солдат и маршал
С чистым чувством
Вернутся к мирной жизни без погон...
В очереди за хлебом
Кто говорит, что кончилась война.
Она идет, в нас целится она...
И чтобы пуля не попала в нас,
Солдат прикроет грудью энный раз.
Я был свидетелем, как инвалид
Свалился наземь, лишь сказав: «Валид...»
Батон горячий, как жену прижал,
Он может его принял за кинжал.
А я стоял беспомощный - молчал.
И видел, как герой покинул мир.
Без стона, тихо вечный свой причал
Нашел простой и смертный богатырь.
Художнику
Сонет-акростих
Великое слово – искусство,
Искусно владеешь им ты!
Картины вдыхают то чувство
Творца беспредельной мечты,
Осенний мотив вдохновенья,
Румяной прохладой шурша,
Уносит тебя в мир творенья, -
Не знает покоя душа.
Есть в жизни отрада святая:
Магистра не гложет тоска.
Царь красок, о сне забывает:
Еще зоркость так высока!
Волшебное слово – искусство:
Удел – у кого нет позерства.
«Цивилизованный» подход
Моя земля щедра лесами –
Край лесорубов, мастеров.
Не зря придумали мы сами:
«Чем дальше в лес, тем больше дров».
Но повседневной жизни проза
Нам об обратном говорит.
Нависла явная угроза:
Теряет лес свой колорит.
Урчат надрывно бензопилы
Среди бесчисленных полян,
Цивилизованный верзила
В безлюдной чаще жмет на план.
Березы падают. Их стоны,
Усиленные во стократ
Призывным зовом, монотонно
В душе моей трубят набат.
Стоит дуб одинокий, старый,
Его серьезный взгляд суро.
Он беспокоен тем, что стало
Чем дальше в лес, тем меньше дров.
х х х
Век соткан из секунд,
Умноженных на годы.
Они текут, текут,
Как дождевые воды.
Единожды их бег
Замрет на крайней точке,
Когда ты, человек,
Навек закроешь очи.
Прощание
К этой развязке мы оба причастны
Только ты первой скажи: «Ну, прощай!»
Ни возвращенья, ни прежнего счастья
Ты мне из жалости не обещай.
Разве пойдут в пользу страстные речи
Если душа не ответит на зов?
Наше прощанье надежнее встречи.
Наше молчанье сильнее всех слов.
Жалобной музыкой, песней тоскливой
Не провожай. На пороге не стой.
Скоро ты заново будешь счастливой
Только с другим, как когда-то со мной.
Ожидание
Предзакатный час погас.
Только зеркало пруда
Серебрится, как алмаз:
Его гладь, нежна, чиста.
Завороженный стою:
Ты придешь иль не придешь?
Не комфорт и не уют
Ожидание. Ну что ж?
Знаю, выйдешь к роднику
Ты от матери тайком.
Нас укроет ивы куст
Своим новеньким платком.
Бессмертие
Нам время не подвластно.
(А у него свой ход).
В душе кремень угаснет,
Прервется мой поход.
Я, как атлет усталый,
Сойду с того пути,
Который пройден мало...
Теперь не мне судить.
Последний вдох и выдох...
Прощай, этап земной...
Навек окутан буду
Загробной тишиной.
Закон природы ясен:
Я в глину превращусь.
И мастер безотказный
Займется на свой вкус.
Возьмет он глину смело
Да вылепит свисток.
В поход – вот это дело! –
Я зазывать всех мог.
Осенние мотивы
Видишь, над лесом повисла
Бурая, дымная мгла:
Падают, падают листья
Молниеносно, стремглав.
Ум и глаза ослепляет
Шумный поток желтизны.
Гаснут красиво, сгорая,
Краски, как светлые сны.
Осень пылает жар-птицей,
Перья роняя на мох.
Ветер – не видимый рыцарь –
В чаще чуть-чуть занемог.
Воздух пропитан озоном:
Свежий глоток – ты хмельной.
Вот почему Робинзона
Так и не тянет домой.
Долго брожу наугад я,
Тут и не пахнет тропой.
Тысячекратная радость
Все повторяет: «Ну, пой!»
Арфы нежнейшие струны
Так напряглись,что звенят...
Будет уже песня о юной
Царевне, зовущей меня.
Вдохновение
(Из Гаврила Лося)
День скомкан , солнце провалилось.
Проснулись чувства. Сердце как цветок,
Доверчиво вздохнуло и раскрылось
И хлынул в грудь живительный поток.
Качнулось озером мое воображенье,
И мысль, как вышивальная игра,
Звучащей пряжей, нитью вдохновенья
Кладет узоры по кайме тепла.
Свободно мозг на жизнь набросил ясность,
Найти созвучье слову нет труда.
И, кажется, что можно без боязни
Энергию прощупать в проводах.
И вот в чем высшая, достойная награда
Открылась, перед взором проплыла,
Чтоб слезы человечества и радость
Весь мир в себе вмещала голова.
Ностальгия
(из Гаврила Лосева)
Неизлечимо болен я одной
Тоскою по сторонушке родной.
С годами эта боль в душе сильней,
Мне напоминает каждый день о ней.
Но у меня – дела, дела, дела...
Как буду жить в дальнейшем без села?
А в мыслях постоянно вижу их –
Моих родных, знакомых, дорогих.
Однажды я махну на все рукой
В родимый край отправлюсь на покой.
х х х
У фронтовика был орден Ленина,
Полученный им за город Ленина.
Гордился ветеран святой наградой
И надевал ее всегда с отрадой.
Но был переименован Ленинград,
Пришел в негодование солдат:
- Не за Санкт-Петербург я воевал,
Не за Санкт-Петербург кровь проливал.
Я на «дороге жизни» замерзал
И на прицеле автомат держал.
Сражался я за город Ленинград.
Нашел себе там смерть, ползучий гад.
У фронтовика был орден Ленина,
Полученный им за город Ленина.
Была она – награда всех наград.
Да, да, была... теперь, горюй, солдат...
х х х
Погадай, цыганка, погадай,
По моей ладони, если можешь.
«Завтра что готовит ад иль рай?»
Вот такой вопрос меня тревожит.
Верю я цыганочке-бродячке,
Зная, что она лукавит, лжет.
Потому что человек ходячий
Днем минувшим все же не живет.
х х х
Говорят, мы сползаем обратно,
Колесо повернули назад.
Господа демократы – так рады! –
Об обломки страны «чешут зад».
Я в политике глуп, как козленок:
Плохо иль хорошо? Знать не мне.
И куда уплывают мильоны,
Когда помощь приходит извне?
Но одно меня радует, люди:
Если прошлое точно придет,
То и Пушкин, и Лермонтов будут
Нас, живых, звать вперед и вперед!
В день смерти Сталина
Грачиный грай и гвалт ребячий тонут,
Где ветла молодые вышли в пляс.
Учитель наш – Никифор Спиридоныч
С угрюмым взглядом входит в светлый класс.
В его глазах нет искорки хрустальной,
Трясется, как израненный птенец.
И, заикаясь, говорит нам: «Сталин
скончался. Наш кормилец. Наш отец.
Большое горе нас постигло ныне,
Великий траур стонет над страной...»
А мы, веселые и озорные,
Спешим домой: сегодня – выходной!
На похоронах Николая Никифоровах
Не видел такого огромного моря
Людского – тогда хоронили тебя.
В райцентре степном надрывались от горя.
Процессия шла, молчаливо скорбя.
Гроб, зыбкой качаясь, плыл в мир бесконечный
Подальше от нудной мирской суеты.
Тебе безлимитный покой обеспечен
За гранью твоей беспредельной мечты.
Спи, спи, дорогой, вечным сном беспробудно.
Ловлю на лету эстафету твою.
... Быть честным при жизни гораздо труднее,
Чем после себя оставаться в строю.
хНиколай Валентинович Никифоров – журналист Комсомольской районной газеты, убитый 18 лет тому назад от рук бандитов.
Одному «другу»
Ты каждый день меняешь форму:
Сегодня – Моська, завтра – Слон.
Непрочность выбранной платформы
К тебе не тянет на поклон.
Хотел взлететь в синь небосклона
Орлом степным. Но вскоре сам
Нутром почувствовал и понял:
Таким, как ты, нет места там.
х х х
Меняется профиль звезды
Перед серебристым рассветом.
Сорока – предвестник беды –
Зловещет – плохая примета.
Упала на землю звезда, -
Чья-то жизнь ушла в бесконечность.
В путь торопятся поезда –
Мои дни – до станции Вечность.
Первый снег
Светла, как любовь, чиста, как совесть
Ночного неба первая повесть.
Строчку за строчкой взахлеб читаю,
Особую святость к ним питаю.
О, прелесть и дар живой природы!
Они так просятся на свободу.
Печален тот факт: их век не вечен:
Они сгорают, вспыхнув, как свечи.
х х х
Добро и зло – живут, как братья,
Враждающие меж собой.
Мне почему-то непонятно:
Зачем они вступают в бой?
Пускай добро добром ответит,
А зло пойдет своим путем.
Пусть никогда на белом свете
Они не встретятся потом.
х х х
Ветер срывает последние листья
Лес обнаженный стоит без платка!
Выглядит он одиноким солистом,
Голос которого сорван слегка.
Дышит в затылок предзимнее чувство,
Воздух пропитан озоном снежка.
Вижу картину, знакомую с детства:
заяц веселый сидит у стожка.
х х х
Откуковало ситцевое лето,
Повеяло прохладцем от земли.
На утреннем, безветренном рассвете
Дают банкет прощальный журавли.
Их дальняя дорога не пугает,
Они ее осилят сообща.
Не так ли мы с тобою, дорогая,
Идем по жизни парный воз таща.
х х х
На экране вечернего неба
Вижу, как звездочет-репортер
С откровенной открытостью, нежно
С Зодиаком ведет разговор.
Звездный мир мне глазами мигает,
Приглашая в таинственный путь.
Лунный терем тепло излучает, -
Доберусь до него как-нибудь.
Сердцем чую: планета вращаясь,
Быстро входят со мною в контакт.
Расскажу-ка я, к ним обращаясь,
Что живет на земле мы не так.
Расскажу и о том, как поэты
Так мучительно ищут слова,
От которых все люди на свете
Перестали бы воевать...